Какая-то связь или знакомство неизбежно должны были установиться между Ашенбахом и юным Тадзио, и с глубокой радостью старший из двоих заметил, что его участие и внимание не остаются вовсе без ответа. Что, например, побуждало красивого мальчика при выходе утром на пляж пользоваться теперь не мостками позади кабинок, а только передней дорогой, через песок, мимо места Ашенбаха, и часто без нужды проходить вплотную мимо него, мимо его стола, почти задевая его кресло на пути к кабинке своих родных? Действовало ли так притяжение, гипноз более утонченного чувства, направленного на нежный и не размышляющий объект? Ашенбах каждое утро поджидал появления Тадзио и иногда делал вид, что занят, пропускал маленького красавца как будто без внимания. Но иногда он поднимал глаза, и их взгляды встречались. Оба они в эти мгновения были глубоко серьезны. Умное и исполненное достоинства лицо старшего ничем не выдавало его внутреннего движения. Но в глазах Тадзио было искание, задумчивый вопрос, в его походке — медлительность, он смотрел в землю, потом вскидывал свой светлый взгляд, и когда проходил мимо, что-то в его осанке как будто говорило о том, что только воспитание мешает ему обернуться».

Перевод Д.М. Гарфинкеля.